Была пятница, пять часов вечера. Герман, работник кредитного отдела крупного банка, просматривал документы, которые намеревался взять домой на выходные. Герман был молодым, но подающим большие надежды работником. Никогда не старался увильнуть от своих обязанностей, держал себя с руководством уважительно, но независимо. Давал начальникам ценные советы и никогда не обижался на тех, кто присваивал его идеи. Если нужно, засиживался на работе допоздна. Задержался бы и сегодня, но была пятница. Вечер пятницы был предназначен для других дел.

Один из служащих отдела ценных бумаг, хороший знакомый Германа, (друзей он не заводил принципиально, считая, что от них одни неприятности), заглянул в кабинет.

- Хватит работать. Пойдём, выпьем пива.

В любой другой день Герман охотно откликнулся бы на предложение. Но сегодня была пятница, а на пятницу у него были другие планы.

- В другой раз.

- Работа?

- Нет. Свидание.

- Ого! Она симпатичная?

- Ты даже представить себе не можешь, насколько.

- Ну что же, желаю удачи.

- Аналогично.

Хороший знакомый действительно не мог представить, насколько симпатична девушка, с которой встречался Герман в этот вечер. Откровенно говоря, этого не представлял и он сам. Но ведь в этом-то и вся прелесть пятницы, не так ли?

Вернувшись с работы, Герман тщательней обычного побрился, принял душ, наскоро поужинал и отправился в путь на своём автомобиле. Свидание? Да. И каждый раз - первое. В свои неполные тридцать лет он многого добился. И ещё большего добьётся в ближайшие пять - десять лет. Своим достижениям он был обязан, в первую очередь, своему фантастическому трудолюбию. ”Работа - превыше всего”, - так Герман формулировал свой главный жизненный принцип. А это значило, что ему приходилось контролировать свои эмоции и чувства. И подавлять их, отодвигая на второй план. Но, как и любой из нас, Герман тоже хотел любить и быть любимым. Он собирался создать семью, завести детей, но позже. Когда он будет достаточно обеспеченным и независимым. А пока прочная любовная связь помешала бы ему держать всё под контролем. Любовь, знаете ли, предполагает ночные прогулки при луне и прочие глупости. А после ночных прогулок бывает непросто сосредоточиться на работе. Ну а работа, как мы уже знаем, была для Германа превыше всего.

Предвкушая удовольствие от предстоящего вечера, Герман вошёл в бар. Окинув профессиональным взглядом помещение, он разочаровался - Её нигде не было. Стайка малолеток, скорее всего школьниц, вышедших на поиски приключений, две-три пары, несколько скучающих проституток. Кстати, пробовал он несколько раз разыграть любовную драму и с ними, но удовлетворения это ему не приносило. Женщина, привыкшая отдаваться за деньги, не способна на истинное глубокое чувство. А если нет чувства, о каких отношениях может идти речь? Герман улыбнулся удачной мысли: “Можете считать меня старомодным, но я не могу заниматься сексом без любви”. Труженицы кроватей оживились, увидев улыбку на его лице, но, поняв, что она предназначается не им, заняли вновь профессионально-скучающие позы. Герман сел у стойки и заказал выпить. Он мог и подождать - вечер ещё только начался.

Он курил и вспоминал своих возлюбленных. Похвастаться было нечем - всего около двух десятков. Довольно мало для среднестатистического мужчины. Хотя ... Каждый мужчина помнит тех, у кого он был первым. Герман же был у всех своих женщин последним.

И рассказать они уже никому ничего не могли, поскольку покоились на дне болота, расположенного вдоль дороги. Жалел ли он их? Скорее всего, нет. Но он их любил. Даже сейчас, ожидая свою новую ... жертву? Нет. Он так не думал. Он верил, что существует настоящая любовь. И, если хочешь её познать, нужно быть готовым отдать за неё жизнь.

Расправившись с тремя бокалами пива и тремя сигаретами, Герман посмотрел на часы. Без четверти девять. ”Ещё пятнадцать минут - и домой”, - сказал он себе. Дольше ждать не имело смысла. Бармен предложил налить ещё, но Герман отказался. Спиртное снижало остроту ощущений. За две минуты до срока звякнул колокольчик над входом в бар. Герман сидел спиной к двери, но, тем не менее, почувствовал - это Она. Прикурив сигарету, он услышал мелодичный голос:

- Простите, у вас не найдётся ещё одной сигареты.

- Да, конечно.

Вспыхнувшая в полумраке бара зажигалка осветила лицо незнакомки. Сердце Германа учащённо забилось. Девушка на порядок превосходила всех, с кем ему приходилось быть раньше. Они смотрели друг на друга, и обоим было ясно - это любовь “с первого взгляда”. Внезапно охрипшим голосом Герман спросил:

- Хотите чего-нибудь выпить?

- Водку с тоником, пожалуйста.

Бармен, разинув рот, тоже смотрел на девушку во все глаза. Чтобы вывести его из ступора Герману пришлось повторить заказ. Пригубив стакан, прекрасная незнакомка просто сказала:

- Диана.

- Простите? - не понял Герман.

- Диана. Так меня зовут.

- А! - внезапно на Германа напал какой-то истерический смех. Он пытался сдержаться, опасаясь, что завязавшаяся было взаимная симпатия разрушится, но Диана засмеялась тоже. При этом она легонько коснулась рукой плеча Германа, и он понял - сегодня удачный вечер. Наступило неловкое молчание.

- А чем вы занимаетесь? - спросил Герман, чтобы хоть что-нибудь сказать.

- Послушай, - Диана приблизилась и посмотрела ему в глаза. Лицо её было бледным, пожалуй, даже слишком, но на фоне этой бледности глаза казались огромными. - Послушай, мы ведь уже не дети. Зачем сдерживать свои желания? Неужели ты сейчас хочешь сидеть здесь и обмениваться ничего не значащими фразами?

Конечно, Герман хотел совсем не этого. Они вышли из бара, взявшись за руки, как пионеры. Казалось, даже воздух наэлектризовался от наполнявшего их чувства. Сев в машину, они не проронили ни слова, лишь изредка обменивались красноречивыми взглядами. Герман повёл машину на “своё” место - поляну у дороги, окружённую болотом с трёх сторон. Именно сюда он и привозил всех девушек на последнее для них свидание.

Не успел он заглушить мотор, как Диана прямо-таки набросилась на него. Она сжимала Германа в объятиях, царапала длинными ногтями, кусала. Привыкший к активным действиям, он пытался взять инициативу в свои руки, но это было бесполезно. Близость произошла на одном дыхании, и Герман, совершенно обессиленный, откинулся на сидении. Пора было переходить к заключительной части свидания, но он почему-то медлил. Именно эту девушку он не хотел убивать. Наклонившись к самому уху Дианы, Герман прошептал:

- Я тебя люблю.

- Что?

- Я тебя люблю. А ты?

Девушка издала низкий рокочущий звук, похожий на рычание. Судорожно сжав руку Германа, она медленно произнесла, сдерживая ярость:

- Любовь? Что ты, смертный знаешь о любви?

Герману стало страшно. Нащупывая в темноте капроновый шнурок, которым очень удобно душить жертву, он почувствовал, как что-то в Диане начало меняться. Он включил свет в салоне и увидел ужасную картину. Девушка на глазах старела. Лицо её покрывали морщины, в волосах сначала появились седые пряди, их становилось всё больше, и, наконец, все волосы стали белыми, как свежевыпавший снег. Руки ссохлись, а ногти вытянулись и превратились в кривые жёлтые когти. Страх полностью лишил Германа возможности двигаться. Он даже не попытался защититься, когда Диана впилась ногтем ему в шею, собрала ладонью выступившую кровь и облизала её, показав длинные жёлтые клыки.

Потом растянула в страшной ухмылке окровавленные губы.

Апрель, 98

Ну и хренотень! Хочу обратно!